Вестники

04.01.2013


Позвольте мне повторить этот аргумент. Если проклятие относится к церемониальному закону, тогда нарушение церемониального закона является грехом; а если нарушение церемониального закона является грехом, тогда существует грех, который не запрещен десятью заповедями; и тогда десять заповедей не являются совершенным критерием поведения; более того, поскольку церемониальный закон упразднен, то из этого следует, что сегодня мерило праведности не такое совершенное, каким оно было в дни Моисея. Если это не является обоснованным выводом, исходящим из ваших предпосылок, тогда я должен признать свое невежество в законах логики. Еще один момент: никакой грех не может очистить сам себя, он также не может быть искуплен каким либо добрым делом. Значит, должен существовать какой-то путь искупления греха. Теперь, если грех был вменен в вину за пренебрежение церемониальным законом, тогда какое средство исправления предусмотрено для такого греха? Церемониальный закон был всего лишь набором обрядовых постановлений евангелия. Если осужденные грешники снова попадали под осуждение, теперь уже под осуждение того средства, которое было предназначено для их спасения, тогда оно действительно должно было быть бременем. Если лекарство, данное человеку для исцеления от мучительного заболевания, только усугубляет его состояние, тогда этот человек воистину достоин сожаления.
Вы можете отметить, и это будет верно, что те, кто отказывался соблюсти требования церемониального закона, предавались смерти. Почему такое происходило, если проклятие не относилось к церемониальному закону? Я дам ответ. Нарушитель нравственного закона справедливо заслуживал смерти, но Бог предусмотрел прощение для всех, кто согласиться принять его. Это прощение обреталось на основании веры во Христа, и было дано повеление, чтобы верующий во Христа свидетельствовал о своей вере через соблюдение обрядов церемониального закона. Теперь, если человек раскаивался в своих грехах и имел веру во Христа, то он выражал это в своих действиях и получал прощение, и тогда, конечно же, он уже не нес на себе наказание за тот грех. Но если он не имел веры во Христа и не соблюдал условий получения прощения, тогда, конечно же, на него налагалось наказание за грех. Человек нес то наказание не за то, что он не осуществил обряды церемониального закона, а за грех, который мог бы быть снят с него в том случае, если бы он проявил веру. [20] Я думаю, что верность этой позиции понятна каждому. Давайте проиллюстрируем её.

Представим себе преступника, который совершил умышленное убийство и осужден на смерть. Ему сообщают, что Губернатор простит его, если он признает свою вину, раскается в своем грехе и попросит о прощении; однако преступник отказывается сделать это и тогда закону позволяется выполнить свое дело: преступник повешен. Почему он повешен? Может быть он повешен за то, что не попросил о прощении? Никак нет. Он повешен за убийство. Он понес наказание не потому, что он отказался просить о прощении; но если бы он молил о прощении, то все наказание до последней капли было бы отменено. Точно так происходит в отношениях между грешником и законом Божьим. Если он пренебрежительно относится к предложенному ему прощению, и выражает свое безразличие тем, что отказывается предпринять шаги, необходимые для получения прощения, тогда проклятию закона, т.е. смерти, позволяется пасть на него. Отказ получить прощение не является грехом. Бог приглашает всех людей получить прощение, однако у Него нет закона, который бы принуждал человека принять прощение. Преступник, которому было предложено прощение, и который отказался от него, виновен не более другого человека, который совершил то же самое преступление, но которому не была предложена возможность спасения. Я не знаю, как можно еще понятнее объяснить это; впрочем, я не вижу в этом необходимости. Итогом всех наших размышлений является следующее: грех является нарушением исключительно нравственного закона, и ни какого другого закона; поскольку нравственный закон охватывает все наши обязанности. Нарушитель нравственного закона попадает под проклятие, и это проклятие заключается в смерти; «ибо возмездие за грех – смерть». Но для прощения тех, кто исповедует веру во Христа, предусмотрено нечто. Они выражают свою веру посредством проведения определенных ритуалов. До распятия Христа это осуществлялось через приношение жертв, а после распятия – через крещение и участие в вечере Господней. Те, кто имеют настоящую веру, будут проявлять её соответствующим образом и избегут наказания. Именно это имел в виду Христос, когда он сказал Никодиму: «Ибо не послал Бог Сына Своего в мир, чтобы судить мир, но чтобы мир спасен был чрез Него. Верующий в Него не судится, а неверующий уже осужден, потому что не уверовал во имя Единородного Сына Божия» (Ин. 3:17-18). [21]

Меня удивляет, как вы, читая Гал. 3:11, 12, можете полагать, будто слово закон в этих текстах имеет хотя бы малейшее отношение к церемониальному закону. Я процитирую их: «А что законом никто не оправдывается пред Богом, это ясно, потому что праведный верою жив будет. А закон не по вере; но кто исполняет его, тот жив будет им». Похоже, что никакой иной комментарий не в силах яснее раскрыть истину о том, что в этих текстах речь идет только о нравственном законе. Невозможно уклониться от такого вывода, сославшись на то, что фраза «законом никто не оправдывается пред Богом» относится в равной мере к любому закону, а значит, может быть применена к церемониальному закону в той же степени, что и к нравственному. Вопрос состоит не в том, о каком законе здесь может идти речь, а о каком законе здесь идет речь. Рассматриваемый в этих текстах закон – это закон, о котором сказано, что «кто исполняет его, тот жив будет им». Это высказывание совершенно верно в отношении нравственного закона. Оно эквивалентно Рим. 2:13, где сказано, что «исполнители закона оправданы будут». Печальный факт того, что исполнить закон никто не может, не в силах разрушить истину о том, что делатели закона будут оправданы. Все, чего Бог может требовать от любого из своих творений – это совершенное подчинение только нравственному закону. Такое служение не обязательно предоставит человеку вечную жизнь. Но человек может со всей скрупулезностью выполнить все пункты церемониального закона и всё же быть осужденным. Фарисеи строго соблюдали церемониальный закон, но, несмотря на это, они были прокляты; следовательно, этот текст не может иметь ни малейшего отношения к церемониальному закону.

Опять же этот текст гласит, что «закон не по вере». А церемониальный закон был не чем иным, как делом веры; он был основан на вере от начала до конца. Все различие между приношениями Каина и Авеля заключалось в вере (см. Евр. 11:4). Только вера давала этой системе всю ту силу, которой она обладала. И это является еще одним несомненным доказательством того, что о церемониальном законе здесь речь не идет.

Похоже, что не нужно приводить доводы для того, чтобы показать, что отрывок Гал. 3:11-13 содержит ссылку на нравственный закон и ни на что иное, кроме нравственного закона. До публикации вашей брошюры никто из Адвентистов седьмого дня не выдвигал противоположного мнения. Я не могу поверить, что вы осознанно отрицаете мысль о том, что в этих текстах рассматривается нравственный закон. [22] Границы этой статьи не позволяют мне рассмотреть каждый случай употребления слова «закон» в послании к Галатам и показать его применение, но я хочу задать вам один вопрос: «Разумно ли предположить, что апостол станет использовать слово «закон» в одном месте, а затем через несколько текстов, не делая ничего, указывающего на смену тематики, начнет употреблять то же самое слово, и в этих же двух местах будет ссылаться на два совершенно отличающихся закона?» Вы сами говорите, что это неразумно. Если бы апостол писал в такой неопределенной манере, используя понятие «закон», которое в одном тексте указывало бы на нравственный закон, а в следующем тексте на церемониальный закон, тогда никто бы не понял его писаний, не обладая той же самой степенью инспирации, которой обладал апостол.

Я снова обращаюсь к вашей книге, где на 39 странице мы читаем следующее: «Если бы галаты собирались повторно учредить всю иудейскую систему, что было бы вполне логичным следствием их принятия обряда обрезания, то тем самым они должны были бы навлечь на себя проклятие».

В том же самом параграфе вы говорите, что фраза «проклят всяк, кто не исполняет постоянно всего, что написано в книге закона» относится к церемониальному закону и что галаты навлекали на себя то проклятие, потому что они собирались повторно учредить всю иудейскую систему! Я не вижу в этом совершенно никакой логики. Если бы это было верно, то это был бы тот случай, когда говорят: «Не сделаешь – тебя осудят, а сделаешь – тебя все равно осудят».


Автор:  Ваггонер Эллет
Файл:  Загрузить