А обновиться духом ума вашего и облечься в нового человека, созданного по Богу, в праведности и святости истины. Ефес.4.23–24.
Христос был верным обличителем. Ни один житель Земли так не ненавидел грех, никогда никто другой не обличал грех так бесстрашно. Само Его присутствие было упреком всему низменному и ложному. В свете Его чистоты люди видели себя нечистыми, а свои жизненные цели — низкими и ложными. И все же Он привлекал их к Себе. Тот, Который сотворил человека, знал его ценность. Он обличал зло как врага тех, кого стремился благословить и спасти. В каждом человеке, каким бы падшим он ни был, Иисус видел Божье дитя, которое можно вернуть к радости жизни с Богом.
«Ибо не послал Бог Сына Своего в мир, чтобы судить мир, но чтобы мир спасен был чрез Него» (Иоан.3.17). Взирая на людей, на их страдания и упадок, Христос видел основание для надежды там, где, казалось, были только отчаяние и гибель. В людях, ощущавших свою нужду, Он видел возможность для духовного подъема. Искушенных, разуверившихся душ, чувствующих себя потерянными и погибающими, Он встречал не с осуждением, а с благословением.
Заповеди блаженства были Его приветствием всему человечеству. Взирая на многочисленную толпу, собравшуюся послушать Нагорную проповедь, Иисус, казалось, на мгновение забыл, что находится не на Небесах, и употребил приветствие, привычное для вышнего мира. С Его уст полились благословения, как обильные потоки из долго сдерживаемого источника.
Отвернувшись от честолюбивых и самодовольных фаворитов этого мира, Он провозгласил блаженными тех, кто, какой бы великой ни была их нужда, жаждут получить Его свет и любовь. Он простер Свои руки к нищим духом, плачущим, изгнанным, говоря: «Придите ко Мне… и Я успокою вас» (Матф.11.28).
В каждом человеке Христос видел безграничные возможности. Он видел людей такими, какими они могли быть, будучи преображенными Его благодатью в «благоволение Господа Бога нашего» (Псал.89.17). Взирая на них с надеждой, Он внушал им надежду… Встречая их с доверием, Он внушал им доверие… Во многих сердцах, которые, казалось, были чужды всего святого, пробуждались новые порывы. Для отчаявшихся открывалась возможность обрести новую жизнь. (Воспитание, с.79–80).